Вал­ги­на Н.С. 

«Функ­ции аб­за­ца тесно свя­за­ны с функ­ци­о­наль­но-сти­ле­вой при­над­леж­но­стью тек­ста, вме­сте с тем от­ра­жа­ют и ин­ди­ви­ду­аль­но-ав­тор­скую осо­бен­ность оформ­ле­ния тек­ста».

(1)Сейчас я понимаю, что это был пёс-чудак. (2)Странный, не­обыч­ный и, можно сказать, выдающийся. (3)Если бы он ро­дил­ся человеком, то о нём обя­за­тель­но написали бы книгу в серии «Жизнь за­ме­ча­тель­ных людей». (4)Но тогда, в детстве, его не­су­раз­ные выходки, на­ив­ная ребячливость, не­сов­ме­сти­мая с гроз­ным званием сто­ро­же­во­го пса, сен­ти­мен­таль­ность меня порою до­во­ди­ли до бешенства.

(5)Во-первых, кличка. (6)Звали его Борожай. (7)Найдите на земле ещё одну собаку, ко­то­рая имеет такое не­ле­пое имя! (8)Во-вторых, мой пёс был трус­лив до неприличия. (9)Стоило кому-то из ребят гроз­но зарычать, как мой Бо­ро­жай по-бабьи взвизгивал, низко при­се­дал и, петляя, дра­пал со всех ног под на­смеш­ли­вое улюлюканье. (10)А я в этот мо­мент готов был про­ва­лить­ся сквозь землю. (11)Вон у То­ли­ка Карбышева пёс так пёс! (12)Зовут Гром, гля­нет — так дрожь до самых пяток пробирает.

(13)В-третьих... (14)Да что там, в-третьих... (15)Всё у этого пса не поймёшь как. (16)Играет с цыплятами... (17)Где это видано: со­ба­ка играет с цыплятами?! (18)Они с вос­тор­жен­ным писком бе­га­ют по двору, мух гоняют, и этот здо­ро­вен­ный балбес с ними но­сит­ся наперегонки. (19)Тоже мне охотник! (20)Кошка котят принесла, так он от этих котят не отходит, как будто это его род­ные дети. (21)Ляжет перед ними, ще­ко­чет их жи­во­ти­ки своим мох­на­тым хвостом, те при­кры­ва­ют глазки, слад­ко жмурятся, лапки под­ни­ма­ют и до­воль­но урчат. (22)А двор я охра­нять буду?

(23)Но од­на­ж­ды случилось такое, о чём до сих пор рас­ска­зы­ва­ют в наших местах. (24)У со­се­дей загорелся до­ща­тый сарай. (25)Коров они успе­ли вывести, а телёнок в самой даль­ней клети был за­крыт — не подберёшься. (26)Жар, дым, он, бедняга, уже не мычит, а стонет, всем жалко, но ведь в огонь не полезешь. (27)А Бо­ро­жай носится кругом, лает по-бешеному, людей зовёт, потом раз — и си­га­нул в рас­пах­ну­тую дверь, от­ку­да лезли клубы чёрного дыма. (28)Тут уж му­жи­ки не выдержали, встрепенулись, схва­ти­лись за топоры, зад­нюю стену ото­дра­ли и телёнка вытащили. (29)Насмерть перепуганного, угоревшего, но живого. (30)А Бо­ро­жай мой в дыму, видать, вы­хо­да не нашёл, за­бил­ся в даль­ний угол и задохнулся. (31)Потом, когда огонь потушили, его вытащили.

(32)Странный был пёс! (33)Какая ещё со­ба­ка в огонь полезет?! (34)Потом быв­шие хозяева, у кого мой отец Бо­ро­жая брал щенком, мне сказали, что мы имя не­ча­ян­но исказили. (35)По-настоящему его звали Поражай. (36)От слова «поражать»! (37)А отец, наверное, не расслышал, вот и по­лу­чи­лась дурацкая кличка. (38)После у нас жили дру­гие собаки. (39)Нормальные. (40)0ни ле­ни­во сидели на цепи, сви­ре­пым рычанием про­го­ня­ли цыплят, если те лезли в их миску.

(По М. Лоскутову)*

* Лоскутов Ми­ха­ил Петрович (1906—1940) — пи­са­тель и публицист, ра­бо­тал в жанре очер­ко­вой прозы, со­че­та­ю­щей документальность и художественность.

Спрятать текст

СОЧИНЕНИЕ

Аб­зац­ное чле­не­ние тек­ста — это одно из важ­ных усло­вий его оформ­ле­ния. Абзац поз­во­ля­ет пра­виль­но по­нять ин­фор­ма­цию, ос­нов­ную мысль и ав­тор­ский за­мы­сел. Чтобы до­ка­зать это, об­ра­тим­ся к тек­сту М. П.  Лос­ку­то­ва.

Ввод­ная часть пред­став­ле­на пред­ло­же­ни­я­ми №1—4 и пред­став­ля­ют собой от­дель­ный абзац, в ко­то­ром да­ет­ся пер­во­на­чаль­ное опи­са­ние со­ба­ки и от­но­ше­ние к ней героя. Бла­го­да­ря этому мы имеем воз­мож­ность позна-ко­мить­ся с дей­ству­ю­щим лицом про­из­ве­де­ния и опре­де­лить тему тек­ста.

В ис­то­рии о псе глав­ной для по­ни­ма­ния его сущ­но­сти яв­ля­ет­ся ин­фор­ма­ция о том, что Бо­ро­жай, спа­сая дру­гое живое су­ще­ство, по­ги­ба­ет сам. По­это­му М. П. Лос­ку­тов объ­еди­ня­ет этот рас­сказ в от­дель­ный абзац (пред­ло­же­ния 23—31).

Таким об­ра­зом, права была Н. С. Вал­ги­на, ко­то­рая утвер­жда­ла: «Функ­ции аб­за­ца тесно свя­за­ны с функ­ци­о­наль­но-сти­ле­вой при­над­леж­но­стью тек­ста, вме­сте с тем от­ра­жа­ют и ин­ди­ви­ду­аль­но-ав­тор­скую осо­бен­ность оформ­ле­ния тек­ста».

Ви­но­гра­до­в В.В. «При­ла­га­тель­ное — это самая изоб­ра­зи­тель­ная часть речи. При­ла­га­тель­ные могут опи­сать цвет, запах, форму лю­бо­го пред­ме­та, рас­ска­зать о наших чув­ствах, ха­рак­те­ре, на­стро­е­нии».

(1)Я искал ка­меш­ки на диком пляже. (2)Накануне штормило, волны, шипя, пе­ре­пол­за­ли пляж до белых стен при­мор­ско­го санатория. (3)Сейчас море стихло, ушло в свои пределы, об­на­жив широкую, с синим отливом, по­ло­су песка, отделённую от бе­ре­га валиком гальки. (4)Этот песок, влаж­ный и такой твёрдый, что на нём не от­пе­ча­ты­вал­ся след, был усеян зелёно-голубыми камнями, гладкими, округ­лы­ми стекляшками, мёртвыми крабами, гни­лы­ми водорослями, ко­то­рые издавали едкий йо­ди­стый запах. (5)Я знал, что боль­шая волна вы­но­сит на берег цен­ные камешки, и терпеливо, шаг за шагом, об­сле­до­вал песчаную от­мель и све­жий намыв гальки. 
(6)Среди тёмных шер­ша­вых камней вдруг что-то нежно блеснуло: кро­шеч­ная чистая слёзка. (7)Я вынул из-за па­зу­хи папиросную ко­роб­ку и при­со­еди­нил слёзку к своей коллекции.
– (8)Ну-ка, покажи!..
(9)Я под­нял глаза. (10)Надо мной сто­я­ла девчонка, худая, с тон­ки­ми руками и ногами. (11)Длинные мок­рые волосы об­ле­пи­ли лицо, вода свер­ка­ла на её бледном, почти не тро­ну­том загаром теле. (12)Девчонка убра­ла за уши мок­рые волосы, от­крыв тоненькое, в тёмных кра­пин­ках лицо, зелёные ко­ша­чьи глаза, вздёрнутый нос и большой, до ушей рот, и стала рас­смат­ри­вать камешки.
(13)На тон­ком слое ваты лежали: ма­лень­кий овальный прозрачно-розовый сердолик; и дру­гой сердолик – покрупнее, но не об­ра­бо­тан­ный морем и по­то­му бесформенный, глу­хой к свету; не­сколь­ко прозрачных кам­ней в фар­фо­ро­вой узорчатой рубашке; две за­нят­ных окаменелости: одна в форме мор­ской звезды, дру­гая – с от­пе­чат­ком крабика; не­боль­шой «куриный бог» – ка­мен­ное колечко. (14) И гор­дость моей кол­лек­ции – дым­ча­тый топаз, кло­чок тумана, растворённый в тёмном стекле.
– (15)За се­год­ня собрал?
– (16)Да ты что?.. (17)За всё время!..
– (18)Не богато.
– (19)Попробуй сама!..
– (20)Очень надо! (21)Марки не­бось тоже собираешь?
– (22)Ну собираю! – от­ве­тил я с вызовом. – (23)Ещё у меня кол­лек­ция бабочек была…
– (24)Я думал, ей это понравится, и мне почему-то хотелось, чтобы ей понравилось.
– (25)Фу, гадость! – она вздёрнула верх­нюю губу, по­ка­зав два белых ост­рых клычка.
– (26)Терпеть не могу, когда убивают.
– (27)А знаешь, что я ещё собирал? – ска­зал я, подумав. – (28)Велосипеды раз­ных марок!
– (29)Ну да?
– (30)Честное слово! (31)Я бегал по ули­цам и спра­ши­вал всех велосипедистов: (32)«Дядя, у вас какая фирма?» (33)Он говорил: «Дукс», или, там, «Латвелла», или «Оппель». (34)Так я со­би­рал все марки, вот толь­ко «Эндфильда мо­де­ли Ройяль» у меня не было… – (35)Я го­во­рил быстро, боясь, что дев­чон­ка прервёт меня какой-нибудь насмешкой, но она смот­ре­ла серьёзно, за­ин­те­ре­со­ван­но и даже пе­ре­ста­ла сеять песок из кулака. – (36)Я каж­дый день бегал на Лу­бян­скую площадь, раз чуть под трам­вай не угодил, а все-таки нашёл «Эндфильд Ройяль»! (37)Знаешь, у него марка ли­ло­вая с боль­шим латинским «Р»…
– (38)А ты ничего… – ска­за­ла девчонка и за­сме­я­лась своим боль­шим ртом. – (39) Я тебе скажу по секрету, я тоже собираю…
– (40)Что?
– (41)Эхо… (42)У меня уже много собрано. (43)Есть эхо звонкое, как стекло, есть как мед­ная труба, есть трёхголосое, а есть го­ро­хом сыплется, ещё есть…
– (44)Ладно врать-то! – сер­ди­то перебил я. (45)Зелёные ко­ша­чьи глаза так и впи­лись в меня.
– (46)Хочешь, покажу?
– (47)Ну, хочу…
– (48)Только тебе, боль­ше никому. (49)А тебя пустят? (50)Придётся в горы лезть, на Боль­шое седло.
– (51)Пустят!
– (52)Так зав­тра с утра и пойдём. – (53)Девчонка трях­ну­ла уже про­сох­ши­ми волосами. – (54)Давай купнёмся напоследок!
(55)Она вскочила, вся об­леп­лен­ная песком, и по­бе­жа­ла к морю, свер­кая розовыми уз­ки­ми пятками…

(По Ю. М. Нагибину)*

*Юрий Мар­ко­вич Нагибин (1920–1994) – рус­ский советский писатель. Фраг­мент взят из рас­ска­за «Эхо», в ко­то­ром говорится о друж­бе подростков и их не­обыч­ном увлечении. По мо­ти­вам рассказа снят фильм «Девочка и эхо».

СОЧИНЕНИЕ

У каж­дой части речи свои до­сто­ин­ства. Каж­дая из них может быть сред­ством вы­ра­зи­тель­но­сти речи. Осо­бая роль, по мне­нию В.В.Ви­но­гра­до­ва, при­над­ле­жит имени при­ла­га­тель­но­му, не­слу­чай­но он утвер­ждал: «При­ла­га­тель­ное — это самая изоб­ра­зи­тель­ная часть речи. При­ла­га­тель­ные могут опи­сать цвет, запах, форму лю­бо­го пред­ме­та, рас­ска­зать о наших чув­ствах, ха­рак­те­ре, на­стро­е­нии». По­про­бу­ем до­ка­зать это на при­ме­ре тек­ста Юрия На­ги­би­на.

С по­мо­щью имен при­ла­га­тель­ных в тек­сте со­зда­ют­ся не­по­вто­ри­мые об­ра­зы, кон­кре­ти­зи­ру­ют­ся яв­ле­ния и по­ня­тия. Так, имена при­ла­га­тель­ные ис­поль­зу­ют­ся ав­то­ром в опи­са­нии дев­чон­ки: худая, с тон­ки­ми ру­ка­ми и но­га­ми (пред­ло­же­ние №10), длин­ные мок­рые во­ло­сы (пред­ло-жение №11), то­нень­кое, в тёмных кра­пин­ках лицо, зелёные ко­ша­чьи глаза, боль­шой рот (пред­ло­же­ние №12). Ис­поль­зо­ва­ние при­ла­га­тель­ных по­мо­га­ет ав­то­ру на­ри­со­вать живой, легко пред­став­ля­е­мый порт­рет ге­ро­и­ни.

При­ла­га­тель­ные в пред­ло­же­нии №6 пе­ре­да­ют за­ин­те­ре­со­ван­ность героя, его увле­чен­ность кол­лек­ци­о­ни­ро­ва­ни­ем кам­ней, имен­но по­это­му камни такие не­обыч­ные, кра­си­вые (Среди тёмных шер­ша­вых кам­ней вдруг что-то нежно блес­ну­ло: кро­шеч­ная чи­стая слёзка) — и чи­та­тель ясно пред­став­ля­ет себе этот ка­ме­шек, по­хо­жий на слез­ку, он слов­но видит этот ка­мень наяву и вос­хи­ща­ет­ся его кра­со­той вме­сте с ге­ро­ем.

Горь­кий А.М.«Нет ни­че­го та­ко­го, что нель­зя было бы уло­жить в про­стые ясные слова».

Самое уди­ви­тель­ное изоб­ре­те­ние че­ло­ве­ка — это язык. Од­на­ко, как и вся­кое изоб­ре­те­ние, язык «рас­кры­ва­ет­ся» в пол­ной мере толь­ко в уме­лых руках. Не каж­дый может с лег­ко­стью пе­ре­дать свои мысли и чув­ства — этому не­об­хо­ди­мо учить­ся. Толь­ко в этом слу­чае можно по до­сто­ин­ству оце­нить утвер­жде­ние Мак­си­ма Горь­ко­го: «Нет ни­че­го та­ко­го, что нель­зя было бы уло­жить в про­стые ясные слова».

На­гляд­но можно это до­ка­зать на при­ме­рах из тек­ста Т. Тесс. На­при­мер, в пред­ло­же­нии 9 (Пре­кра­сен и тих был лет­ний день, ове­ян­ный теп­лом мир­ной жизни, и толь­ко чёрная го­стья, вер­нув­ша­я­ся из про­шло­го, со злоб­ным упор­ством на­по­ми­на­ла о во­ен­ных днях) пре­лесть мир­но­го дня под­чер­ки­ва­ет­ся при­ла­га­тель­ны­ми «пре­кра­сен», «тих». На кон­тра­сте ри­су­ет­ся образ бомбы — «чер­ная го­стья».

В пред­ло­же­нии 36 автор опи­сы­ва­ет «по­след­ний путь» не­про­ше­ной го­стьи: она ушла на дно «шумно», но «без­воль­но». Шумно — по­то­му что ухо­дить не хо­те­ла, а без­воль­но, по­то­му что стрем­ле­ние к миру ока­за­лось силь­ней — тем самым под­чер­ки­ва­ет­ся зна­чи­мость по­бе­ды че­ло­ве­ка над бом­бой.

Таким об­ра­зом, при­ве­ден­ные при­ме­ры де­мон­стри­ру­ют, как про­сты­ми сло­ва­ми пе­ре­да­ют­ся пе­ре­жи­ва­ния ге­ро­ев, как слово по­мо­га­ет рас­крыть со­дер­жа­ние, ра­бо­тая на ав­тор­ский за­мы­сел. По­это­му можно с уве­рен­но­стью утвер­ждать, что вы­ска­зы­ва­ние А. М. Горь­ко­го верно.

текст

(1.)Танкер «Ростов» го­то­вил­ся к отплытию, и семьи мо­ря­ков пришли, чтобы про­во­дить его в далёкое плаванье. (2.)Вот уже якорь вышел из воды и висит на цепи, слов­но здоровенный мор­ской краб. (3.)И тут мо­ря­ки увидели, что в из­ги­бе якорной лапы улег­лась чёрная, бле­стя­щая авиабомба. (4.)Она была со­всем не тро­ну­та ржавчиной, будто не про­ле­жа­ла она де­сят­ки лет на дне моря, глу­бо­ко зарывшись в или­стый грунт.
(5.)Молодой ка­пи­тан срочно свя­зал­ся с портом, и из Се­ва­сто­по­ля вызвали сапёров.
(6)Но бомба может взо­рвать­ся каждую минуту, от любой случайности. (7)Капитан гля­дел на её чёрное оперенье, охва­чен­ный глубоким раздумьем. (8.)Он огля­нул­ся на мор­ской берег. (9.)Прекрасен и тих был лет­ний день, ове­ян­ный теплом мир­ной жизни, и толь­ко чёрная гостья, вер­нув­ша­я­ся из прошлого, со злоб­ным упорством на­по­ми­на­ла о во­ен­ных днях. (10)И чем даль­ше вглядывался мо­ло­дой капитан в мир­ный синий берег, в сто­я­щие у при­ча­ла суда, в людей, ко­то­рые беззаботно ожи­да­ли на пристани, тем быст­рее поспевало в его душе решение. (11.)Он решил немедленно, не дожидаясь, пока за­явят­ся из Се­ва­сто­по­ля сапёры, уйти из порта в море и там по­пы­тать­ся утопить бомбу. (12)Капитан знал: надо от­плыть на такое расстояние, чтобы в слу­чае взрыва опас­ность грозила толь­ко одному его судну.
(13)Танкер «Ростов» отошёл от порта на не­сколь­ко миль, и после того, как из­ме­ри­ли глубину, ка­пи­тан скомандовал по­сте­пен­но опускать якор­ную цепь, по­гру­жая бомбу в воду. (14)Чем глуб­же уйдёт она в море, тем мень­ше опасности, что произойдёт взрыв.
(15)Танкер дал зад­ний ход. (16)Капитан рассчитывал, что силь­ная водяная струя, дойдя до но­со­вой части, столкнёт с якоря бомбу. (17)Вода за кор­мой заклубилась, рва­лась и таяла белая пена. (18)И вот снова из воды вы­би­ра­ют якорь. (19)Медленно, звено за зве­ном ползёт квер­ху якорная цепь. (20)Наконец из воды по­ка­за­лась могучая ме­тал­ли­че­ская лапа, а вслед за ней мед­лен­но высовывалась из воды бомба. (21) При­шед­шая из мрака, она не хо­те­ла уходить.
(22)Теперь ка­пи­тан отдал ко­ман­ду опустить якорь так, чтобы его толь­ко покрыло водой. (23)Он рассчитал, что во­дя­ная струя на­вер­ху будет зна­чи­тель­но сильнее и, возможно, она столкнёт бомбу с якор­ной лапы. (24)Правда, на­хо­дясь в не­по­сред­ствен­ной близости от судна, бомба может, ото­рвав­шись от якоря, уда­рить­ся о корпус. (25)И тогда… (26)Но дру­го­го выхода, к сожалению, не было, и ка­пи­тан решил рискнуть. (27)В ве­ли­ких просторах от­кры­то­го моря тан­кер «Ростов» про­дол­жал свой по­еди­нок с бомбой.
(28)И всё по­вто­ри­лось сначала. (29)Опять за кор­мой забурлила вода. (30)Опять на­ча­ли выбирать якорь. (31)Моряки, не от­ры­вая глаз, сле­ди­ли за пол­зу­щей вверх якор­ной цепью. (32)Метр за мет­ром двигалась вверх якор­ная цепь. (33)Вода ка­за­лась густой и яркой, как синие чернила. (34)И вот из глу­бо­кой блистающей си­не­вы снова вы­полз­ли гигантские ме­тал­ли­че­ские лапы. (35)И счаст­ли­вые люди увидели, что бомбы на них нет, что якорь чист. (36)А в это время бомба шумно и без­воль­но уходила вниз, в огром­ную толщу моря, на ожи­да­ю­щее её по­след­нее ложе, ко­то­рое находилось на такой глубине, что злые щу­паль­ца чёрной го­стьи уже не смо­гут дотянуться до бе­ло­го света, при­не­сти беду и смерть.
(37)…Когда ка­пи­тан вошёл в свою каюту, он не­воль­но бросил взгляд в зеркало. (38)Ему казалось, что он по­се­дел за эти часы. (39)И хотя из зер­ка­ла на него гля­де­ло всё то же мо­ло­дое отважное лицо, ка­пи­тан чувствовал, что в душе он стал на не­сколь­ко лет старше.
(По Т. Н. Тэсс.*)
*Тэсс Та­тья­на Николаевна (1906−1983) – русский, со­вет­ский писатель, жур­на­лист и публицист, мно­го­лет­няя сотрудница га­зе­ты «Известия».

Сте­па­но­в Г. 
«Сло­варь языка сви­де­тель­ству­ет, о чём ду­ма­ют люди, а грам­ма­ти­ка – как они ду­ма­ют».

1. Линг­вист Г. Сте­па­нов утвер­ждал: «Сло­варь языка сви­де­тель­ству­ет, о чём ду­ма­ют люди, а грам­ма­ти­ка — как они ду­ма­ют». По­про­бу­ем разо­брать­ся в смыс­ле этого афо­риз­ма.

Дан­ное вы­ска­зы­ва­ние со­сто­ит из двух ча­стей. Рас­смот­рим первую часть.

Ве­ро­ят­но, под сло­вом «сло­варь» Г. Сте­па­нов под­ра­зу­ме­вал лек­си­ку, или сло­вар­ный запас языка. Слова нужны че­ло­ве­ку для того, чтобы дать имя всему, что есть в мире. Зна­чит, они от­ра­жа­ют мысли людей. Об­раз­но го­во­ря, язык — это сле­пок на­ше­го мыш­ле­ния. То есть «сло­варь языка сви­де­тель­ству­ет, о чем ду­ма­ют люди. На­при­мер, ис­поль­зуя в речи ба­буш­ки (пред­ло­же­ния 9, 13) раз­го­вор­ные слова (хо­ро­шо-то, за­дре­ма­ла), автор тек­ста подчёрки­ва­ет доб­ро­ту, ду­хов­ное бо­гат­ство ге­ро­и­ни.

Те­перь оста­но­вим­ся на вто­рой части вы­ска­зы­ва­ния. Чтобы по­нять её смысл, нужно вы­яс­нить зна­че­ние слова «грам­ма­ти­ка». Грам­ма­ти­ка — это раз­дел язы­ко­зна­ния — наука об об­ра­зо­ва­нии и из­ме­не­нии слов, о со­еди­не­нии слов и стро­е­нии пред­ло­же­ний. Без вла­де­ния грам­ма­ти­че­ски­ми нор­ма­ми языка нель­зя в со­вер­шен­стве вла­деть язы­ком, нель­зя гра­мот­но го­во­рить и пи­сать. Про­ана­ли­зи­ру­ем грам­ма­ти­че­ский строй пред­ло­же­ния 9 в тек­сте М. Горь­ко­го. Пред­ло­же­ние (Ты гляди, как хо­ро­шо-то! – го­во­ри­ла ба­буш­ка, пе­ре­хо­дя от борта к борту, и вся сияла) пред­став­ля­ет собой слож­ную син­так­си­че­скую кон­струк­цию, в ко­то­рой части свя­за­ны со­чи­ни­тель­ной и под­чи­ни­тель­ной свя­зью, есть пря­мая речь. Это поз­во­ля­ет ав­то­ру осо­бой фор­мой по­вест­во­ва­ния при­вле­кать вни­ма­ние чи­та­те­ля — ре­сур­сы грам­ма­ти­ки по­мо­га­ют точно и связ­но вы­ра­зить ав­тор­ский за­мы­сел.

Таким об­ра­зом, нам уда­лось под­твер­дить, что сло­вар­ный запас и зна­ние грам­ма­ти­ки в со­во­куп­но­сти по­мо­га­ют нам пра­виль­но и ярко оформ­лять свою речь.

2. Из­вест­ный линг­вист Г. Сте­па­нов утвер­ждал: «Сло­варь языка сви­де­тель­ству­ет, о чём ду­ма­ют люди, а грам­ма­ти­ка — как они ду­ма­ют».

Не вы­зы­ва­ет со­мне­ния, что лек­си­че­ские еди­ни­цы языка по­мо­га­ют ярко и об­раз­но вы­ра­зить мысли че­ло­ве­ка, а грам­ма­ти­че­ские — при­дать со­дер­жа­нию нуж­ную (не­об­хо­ди­мую, пра­виль­ную) форму. По­про­бу­ем до­ка­зать этот тезис на ма­те­ри­а­ле про­чи­тан­но­го тек­ста.

Лек­си­ка (сло­вар­ный запас языка, ко­то­рый ис­поль­зу­ют люди в речи) отоб­ра­жа­ет пред­став­ле­ние че­ло­ве­ка о яв­ле­ни­ях дей­стви­тель­но­сти, то есть образ его мыс­лей. Это по­слу­жи­ло из­вест­но­му рос­сий­ско­му линг­ви­сту Г. Сте­па­но­ву ос­но­ва­ни­ем для утвер­жде­ния, что «сло­варь языка сви­де­тель­ству­ет, о чём ду­ма­ют люди». Так, в пред­ло­же­ни­ях № 17—19 (Что ты, свет, что ты, Гри­го­рий Ива­ныч? – по­сме­и­ва­ясь и поёжи­ва­ясь, при­го­ва­ри­ва­ла ба­буш­ка. (18) «— Куда уж мне пля­сать?» (19) «Людей сме­шить толь­ко...» ис­поль­зу­ют­ся слова, по форме на­по­ми­на­ю­щие про­сто­реч­ные: Ива­ныч, куда уж, свет, под­чер­ки­ва­ю­щие доб­ро­ту, ду­хов­ное бо­гат­ство ге­ро­и­ни.

Но наша речь не ме­ха­ни­че­ский набор слов. Чтобы быть по­ня­тым, нужно не толь­ко пра­виль­но по­до­брать слова, но и по­ста­вить их в со­от­вет­ству­ю­щей форме, умело со­еди­нить и рас­ста­вить слова в пред­ло­же­нии. В этом нам по­мо­га­ет зна­ние пра­вил такой об­ла­сти язы­ко­зна­ния, как грам­ма­ти­ка. Имен­но об этом го­во­рил Сте­па­нов во вто­рой части сво­е­го вы­ска­зы­ва­ния. Под­твер­жде­ние на­хо­дим в тек­сте Горь­ко­го.

В пред­ло­же­нии 5 ис­поль­зо­ва­ны обособ­лен­ные члены: об­сто­я­тель­ство, вы­ра­жен­ное де­е­при­част­ным обо­ро­том «вол­нуя серд­це» и од­но­род­ные опре­де­ле­ния «пе­чаль­ное и бес­по­кой­ное», поз­во­ля­ю­щие кон­кре­ти­зи­ро­вать дей­ствие, под­черк­нуть его зна­чи­мость. Кроме того, ди­на­мизм по­вест­во­ва­нию при­да­ют од­но­род­ные ска­зу­е­мые.

Таким об­ра­зом, нам уда­лось под­твер­дить, что сло­вар­ный запас и зна­ние грам­ма­ти­ки в со­во­куп­но­сти по­мо­га­ют нам пра­виль­но и ярко оформ­лять свою речь, о чем и го­во­рил Г. Сте­па­нов.

3. Г. Сте­па­нов го­во­рил о един­стве со­дер­жа­ния и формы языка: «Сло­варь языка сви­де­тель­ству­ет, о чём ду­ма­ют люди, а грам­ма­ти­ка – как они ду­ма­ют». Дей­стви­телть­но, куль­ту­ра мыш­ле­ния и куль­ту­ра речи свя­за­ны друг с дру­гом, связь грам­ма­ти­ки и лек­си­ки оче­вид­на: и сло­вар­ный запас че­ло­ве­ка, и зна­ние основ мор­фо­ло­гии, син­так­си­са, пунк­ту­а­ции по­мо­га­ют ему пра­виль­но и ярко оформ­лять свою речь.

В под­твер­жде­ние соб­ствен­ных вы­во­дов при­ве­дем при­мер, де­мон­стри­ру­ю­щий лек­си­че­ское яв­ле­ние, из вто­ро­го пред­ло­же­ния про­чи­тан­но­го тек­ста. В пред­ло­же­нии ис­поль­зу­ют­ся эпи­те­ты «теп­лой спо­кой­ной» крас­кой, ха­рак­те­ри­зу­ю­щие от­но­ше­ни­ем героя к при­об­ре­тен­но­му дому, а ме­та­фо­ра «све­ти­лись став­ни» до­пол­ня­ет впе­чат­ле­ния героя, его по­ло­жи­тель­ный ду­шев­ный на­строй.

А вот со­здать пол­ную кар­ти­ну опи­са­ния дома по­мо­га­ет грам­ма­ти­че­ский строй того же вто­ро­го пред­ло­же­ния. По струк­ту­ре это пред­ло­же­ние слож­ное бес­со­юз­ное, зна­чит, грам­ма­ти­че­ские ос­но­вы в нем рав­но­знач­ны, а это поз­во­ля­ет сде­лать вывод, что для ав­то­ра очень важна каж­дая де­таль в опи­са­нии дома. Этим целям слу­жат ис­поль­зо­ван­ные од­но­род­ные члены пред­ло­же­ния — они кон­кре­ти­зи­ру­ют образ.

Таким об­ра­зом, прав был Г. Сте­па­нов, утвер­ждая, что лек­си­ка и грам­ма­ти­ка, яв­ля­ясь раз­ны­ми сто­ро­на­ми языка, тесно свя­за­ны друг с дру­гом.